Мидхад - абы мог бы войти в мою жизнь уже только тем, что являл собой пример высочайшей нравственности. Эту нравственность он пронес через все тягчайшие жизненные испытания: через жизнь в жутком “сталинском раю” с клеймом “сына врага советской власти”, через мучительное издыхание в кошмарной сети ГУЛАГа, через лобовые атаки штрафных батальонов, через послевоенные запреты на проживание в главных центрах “нашей” Отчизны и на земле предков.

— Ты знаешь, где в моей жизни мне было лучше всего? — спросил он меня однажды.

И ответил: — На войне.

Я содрогнулся. Что должен был пережить в нашей стране человек, чтобы легче чувствовать себя на самой страшной из войн человечества!? Что у нас за держава такая, где подросток Мидхад Ваисов был заключен в ГУЛАГ за нежелание оклеветать и отказаться от своего отца — национального героя нашего народа Сардара Ваисова? Что же у нас за “социалистическое общество” такое, в котором лагерник Мидхад Сардарович чувствовал себя счастливым при получении возможности “кровью искупить” несуществующую вину в штрафной роте, в кровавой мясорубке?!

Я думаю, что только высочайшая его нравственность помогла ему выжить в этом сплошном ужасе, дала ему силы после кончины “величайшего из вождей” получить высшее образование, стать старшим научным сотрудником Института международного рабочего движения АН СССР, кандидатом экономических наук. Та же нравственность жгла и без того израненную душу его и заставляла в глухие застойные годы разгула аппаратно-карательного произвола и “психушек” в одиночку начать рискованную борьбу за честь партии отца и всего нашего народа. Итогом этой неравной двадцатилетней схватки с царствующими генсеками и их наглыми туземными холуями было изгнание из института, а все попытки восстановить справедливость и остановить произвол были напрасны и оставили после себя лишь огромный том переписки с “компетентными инстанциями”, том человеческого бесправия...

Но кроме урока высокой нравственности Мидхад-абы оставил в моей жизни свою историческую память. Он оказался для меня подлинным кладом по части объяснения наиболее “темных” моментов “советского этапа” болгарской истории. Смущавший трусливых чиновников его высокий для них титул “сотрудника международного института” позволял ему, пока аппаратчики не всполошились, проникать в самые потаенные архивы и добираться до самых секретных дел. Он раскопал так много сведений, что не успевал или не рисковал записывать их. Утопая в море информации или видя, что Мидхаду-абы трудно говорить, я делал короткую передышку для записи услышанного.

- В ГУЛАГе я встречался с людьми разных национальностей, - вспоминает Мидхад-абы. - Когда я говорил, что я - болгар, то кумыки, карачаевцы, балкары, каракалпаки, крымские тюрки, ногайцы начинали относиться ко мне как к соплеменнику. Ведь все они знают, что болгары - их предки и кровные братья. И все они рассказывали мне легенды о рождении своих народов, и многие из них начинались с Болгара. А какие это были красивые, порядочные, благородные люди! И наши болгары, и ингуши, и чеченцы, и казахи, и киргизы... Вообще в лагерях сидел и вымирал цвет всех народов.

- А по каким поводам шло выселение народов, Мидхад-абы?

- Сталин был настоящей Машиной Зла. И весь его аппарат, который благополучно пережил его, был такой же чудовищной Машиной Зла. Все в нем были на подбор. Вторым после Сталина “специалистом” по национальному вопросу был Михаил Калинин. Этот умилительно-добренький козлинобородый старичок, этот “по-крестьянски деловитый всесоюзный староста”, каким его изображали певцы сталинизма, был настоящим шайтаном и преступником. Он чисто по-великороссийски особо ненавидел нашего брата. Говорят, где-то в конце войны ему принесли документы на присвоение звания генерала Г. Б. Сафиуллину и добавили при этом, что сам Сталин не видит препятствий для его продвижения по службе. Надо сказать, что Иосиф Виссарионович питал слабость к героям Сталинградской битвы, спасшим его трон и престиж, а Сафиуллин как раз был одним из них. Но, несмотря на это, Михаил Иванович проявил свой “истинно великорусский дух” (за это генералиссимус снисходительно прощал) - швырнул документы со словами: “Хватит нам одного Чингиз-хана!” Так ни один офицер из булгар и не добрался до высших армейских чинов в “равноправном” Советском государстве.

В 1943 году Берия “подсказал” вождю план выселения всех мусульман за их мнимое “сотрудничество с оккупантами”. За мифический подарок фюреру - “белую лошадку”, которую никто в глаза не видел, на Восток “отправились” мусульмане Крыма и Кавказа.

Конечно же, до 1917 года крымцы, как и мы - болгары, как и азербайджанцы, не только не называли себя “татарами”, но и считали само слово “татарин” гнусным ругательством. Однако после “Великого Октября” всё изменилось по воле Сталина, воспринявшего русскую колониально-великодержавную традицию презрительно называть все тюркоязычные народы царской России “татарами”. Крымские тюрки вдруг стали “крымскими татарами”, волжские болгары — “казанскими татарами”, азербайджанцы — “кавказскими татарами”. Повезло только азербайджанцам — они, кажется, в 1926 году отбились-таки от колониальной клички “кавказские татары” благодаря своим союзным правам и опасениям Кремля вызвать недовольство Турции и Ирана (эти же опасения не позволили Москве выселить азербайджанцев)...

Крымские мусульмане, конечно же, не обрадовались своему переименованию в “татары”. Так же, наверняка, не обрадовались бы русские, оказавшись в графе “кацапы”, или евреи, получив паспорта с записью “жид”. Но с недовольными жителями “солнечного полуострова” в поте лица “поработали” лучшие кадры “служилых татар” из Казани: М. Султан-Галиев (в том числе его верный сотоварищ Фирдевс), Г. Ибрагимов, прямо называвший себя монголом, и другие такие же “специалисты”. В том случае, если слова “монголоведов” не доходили до печенок, по печенкам били ученики “Железного Феликса”. Так вот и сделали из коренного народа Крыма “потомка монголов” и “ордынского хищника”, повинного во всех нападениях татар на Русь, Украину и Аллах знает еще на кого. Сделали, как будто точно знали, что будут выселять, и тогда понадобится сталинско - шовинистическая кличка “татары” для приложения к ней “зверств татаро - монгольских пришельцев”. Стравливали этой ложью крымцев и украинцев, а ведь украинцы — кровные братья крымцев.

С горькой иронией воспринимаются после всего случившегося стихи народного поэта крымских тюрок Абибуллы Софу, написанные еще до войны в честь “самой демократичной в мире” сталинской Конституции:

Законы сталинские дышат
Перед народом как цветы,
Когда прочтешь их иль услышишь,
Как медом насладишься ты.

Депортированным по этим “медовым” сталинским “законам” крымским тюркам до сих пор не разрешается вернуться на свою исконную родину.

Впрочем, партократы не очень-то жаловали и русский народ и лишь играли роль его представителей, когда им нужна была помощь русского мужика. Ведь они считали себя элитой, а всех остальных, независимо от национальности, своими рабами, и даже издевательски называли их на своем партийном жаргоне “народом”. Рассказывают, что даже “тихий” Косыгин будто бы сказал одному иностранцу: “Дать русским свободу? Так они же перережут друг друга!”

- При перечне народов, подвергшихся репрессиям, обычно не называют наш болгарский народ, но можно ли считать, что болгар миновала “чаша сия”? — спрашиваю я.

- Ни в коем случае! - восклицает Мидхад-абы. - Мне кажется, что наш народ решили репрессировать, а, вернее, прикончить на месте. Истребительную войну против болгар начал Иван Грозный, а продолжили большевистские великодержавники. Эти красные колонизаторы начали с разгрома Идель-Уральского штата и насильственного отнятия имени наших отцов и дедов - болгар... А ты знаешь, во что нам, болгарам, обошлось строительство социализма и коммунизма? Около 300 тысяч болгар погибло во время гражданской войны, 700 тысяч - во время чудовищного Поволжского голода, 250 тысяч - во время коллективизации и борьбы с исламом, 150 тысяч - в эпоху “массовых репрессий”, 600 тысяч - в Великую Отечественную войну. И того два миллиона болгар, убитых под пение “Интернационала” и “Широка страна моя родная”!

Никакой романист никогда не сможет описать весь тот ужас, который пережил наш народ на собственной земле при господстве Машины Зла. Вот тебе только основные “этапы большого пути”.

1918 год - большевики объявляют вне закона общеболгарские органы власти (правительство - “Милди Идарэ”, парламент - “Милли Меджлис”, Советы - “Милли Шура”, “Харби Шура” и другие), после чего передают всю власть над болгарским народом “служилым татарам-коммунистам. А “служилыми татарами”, ты знаешь, наш народ издавна называл манкуртов, воспринимавших русско-великодержавную кличку “татары” и за вознаграждение служившим врагам своей нации. Именно “служилые татары” во главе со своим вождем М. Султан-Галиевым и Г. Багаутдиновым погубили проект “Идел-Урал штаты” и громили болгарские органы власти и организации, за что завоевали особое доверие своих великодержавно-коммунистических хозяев и были щедро награждены. Один только большевистский комиссар, агент Сталина Султан-Галиев получил в Москве десяток ответственных постов. А таких “служилых татар” - губителей своего народа - насчитывалось до 50 тысяч. Эти новоявленные “монголы” сидят с той поры на шее болгарского народа и по приказу шовинистов режут его на куски.

У Сталина была задушевная задумка: разделить болгарскую нацию на семь мелких частей, на семь мнимых “наций”, чтобы не позволить им образовать одну большую союзную республику и ассимилировать их с русскоязычным населением. Я сам читал документы 20-х годов, в которых предлагалось считать исконно болгарские этнографические группы мишар, каратаев, нагайбаков, кряшен (“крещеных татар”), тептярей, казанцев (“казанских татар”) и башкортов (“башкир”) отдельными нациями. Советская перепись 1926 года также учитывала мишар, каратаев, нагайбаков, кряшен, тептярей, казанцев и башкортов отдельно друг от друга. Но “интеллигентных манкуртов”, согласных пропагандировать великодержавное вранье о существовании таких наций, нашли только среди казанцев и башкортов, поэтому в конце концов разделили болгар на два куска: “татарский” и “башкирский”. Резанули болгарскую нацию пополам, “по живому”, по реке Ик, и я знаю случаи, когда болгар левого берега этой реки оказывался записанным в “татары”, а его родной по отцу и матери правобережный брат - в “башкиры”. Но башкортам хоть не обидно было. Ведь “башкорт” - это внутриболгарское название восточных (приуральских) болгар. А вот казанским болгарам каково было против воли очутиться в “татарах” - ведь это слово у нас до 1920 года означало “безверный”, “атеист”, “проклятый”. Не случайно духовный лидер болгарской нации Ризаутдин-казы Фахретдинов, когда большевики предложили ему выбирать “или-или”, предпочел записаться в башкорты. Малое, областное название - да все ж свое, родное, болгарское... В разделительном угаре как-то позабыли о болгарах-каратаях и после непродолжительного раздумья присоединили их... к мордве. (?!)

После этого по приказу Москвы служилые “татаристы” и “башкиристы” начали дикий, почти 70-летний, дележ на “татарскую” и “башкирскую” части единой тысячелетней болгарской культуры: болгарского литературного языка, болгарской истории, болгарских легенд, болгарских праздников (сабантуй, каргатуй, джиен, каз омэсе и другие), болгарских песен, живых и покойных болгарских писателей, поэтов и ученых... И здесь вначале “служилыми татарами” руководил опытный сталинский провокатор М. Султан-Галиев, которого даже Коба называл “башибузуком” за зверское убийство азербайджанского врача Оруджева. Вот какой гнусной бредятиной Султан-Галиев разжигал в 1922 году через советскую печать нужную колонизаторам вражду между казанской и башкортской группами болгарской нации: “Что же касается подверженности башкир суевериям, то это объясняется их культурной отсталостью. Достаточно... указать хотя бы на то, что они до сего времени не имеют еще своего литературного языка, пользуясь для этого татарским языком. Литература, театр и искусство у них восприняты у татар”. Подумать только - “служилый татарин” отказывает болгарам-башкортам в их природном праве на болгарские язык, литературу и культуру! Как только Башкортская земля, породившая и вскормившая Султан-Галиева, не разверзлась и не поглотила этого подлеца после таких его слов... Но вернемся к нашей печальной хронике.

27 мая 1920 года - Москва создает Татарскую АССР, в состав которой под именем “татар” попало лишь 12 процентов болгар. После 25 июня 1920 года вступает в силу большевистско - великодержавная инструкция, согласно которой болгары республики должны были официально называться “татарами”, а их язык и культура - “татарскими”. На булгарскую историю накладывается запрет, вместо нее дается история татаро-монголов по схеме русского миссионера XIX в. Ильминского.

Декабрь 1922 года - вынужденный самороспуск “Совета волжских болгарских мусульман”. Провокации против ваисовцев непосредственно организовывали Татарский обком РКП(б) и ВЧК. Вступает в силу всесоюзная инструкция о запрете употребления названий “болгары”, “болгарские язык и культура” в документах и печати.

Подобные духовные и административные диверсии красные колонизаторы сочетали с актами настоящего геноцида.

Так, когда в феврале - марте 1920 года булгарские крестьяне подняли “Вилочное восстание” против плана образования на территории Болгарии республики с названием “татарская”, то Красная Армия потопила это движение в крови.

Первую попытку организовать массовую бойню болгар предприняли еще во время Забулачниковского мятежа Гатауллы Багаутдинова в феврале - марте 1918 года. Ты помнишь, я тебе рассказывал, что Г. Багаутдинов был провокатором, работавшим на М. Султан-Галиева, а тот, в свою очередь, работал на Сталина, а также тайком от Coco на Л. Д. Троцкого. С Троцким Султан-Галиева сближало меньшевистское прошлое. В марте 1917 года Султан-Галиев примкнул к большевикам и под партийной кличкой “Махмуд” блестяще выполнил их первое партийное поручение по разложению изнутри болгарского меньшевизма...

Когда Сталин приказал Мирсаиду взорвать изнутри уже всё болгарское национально-освободительное движение, то М. Султан-Галиев арестовал лидеров казанских отделений “Милли Идарэ”, “Миллят Меджлисе”, “Милли Шура” и “Харби Шура” и помог этим своему эсеровскому агенту ахуну Г. Багаутдинову захватить власть над силами этих булгарских организаций. Гатаулла тут же, немедля, объявил забулачную мусульманскую часть Казани “Забулачной республикой”, убил Сардара Ваисова, разгромил штаб ваисовцев и атаковал отряд красноармейцев на казанском вокзале, и все это сделал от лица вышеперечисленных болгарских организаций. Таким образом, ахун-эсер расколол силы болгарских патриотов, ибо ваисовцы под его давлением принуждены были уйти из “Забулачки” к большевикам, и, самое главное, - создал для большевиков предлог для объявления “Милли Идарэ”, “Миллят Меджлисе”, “Милли Шура” и “Харби Шура”, неповинных в “забулачной провокации” Гатауллы, “антисоветскими организациями”...

Плодами этой победы сталинского ведомства решил воспользоваться небезызвестный Я. М. Свердлов - председатель ВЦИК. Он также всегда отличался жестокостью, за что его наши прозвали “красным Абдул-Хамидом”. Свердлов предложил своему человеку - Чанышеву организовать в марте 1918 года “примерный разгром” 15-тысячного 95-го мусульманского полка (этот полк находился на территории “Забулачки” и подчинялся вначале “Милли Идарэ”). Свердлову нужны были потоки крови “контрреволюционеров всех мастей” для повышения своего авторитета в среде большевиков. Сталин тут же узнал о “гениальном замысле” нелюбимого им председателя ВЦИК и неожиданно велел М. Султан-Галиеву помочь людям “товарища Андрея” (парткличка Свердлова. — Ред.). Коба понимал, что горы трупов вызовут недовольство Ильича и рассчитывал уличить Свердлова в “излишней жестокости” с целью завладения его постом председателя ВЦИК. Для помощи “московскому Абдул-Хамиду” Coco отрядил уже знакомого нам Галимзяна Ибрагимова. У того уже к тому времени были большие заслуги перед большевиками: с марта 1917 года эсер - татарист Галимзян работал на спецслужбы РСДРП(б). Первым его “большевистским заданием” был подрыв изнутри партии левых болгарских эсеров, возглавляемой выдающимся писателем Г.Исхаки. В апреле 1917 года Г. Ибрагимов организовал новую татаристскую партию “татарских социалистов-революционеров и федералистов” — исключительно для противодействия левым болгарским эсерам. Провокаторская деятельность ибрагимовских “татарских эсеров” дискредитировала вообще всех эсеров в глазах народа и здорово мешала болгарским революционерам. Только в 1920 году, когда надобность в эсеровском камуфляже Г. Ибрагимова отпала, он открыто объявил себя большевиком и за “боевые заслуги” получил большевистский партбилет с отметкой о работе на РСДРП(б) с апреля 1917 года...

Но отъезд в Казань из Москвы Ибрагимова - слуги двух господ - сорвался. Ленин также узнал о готовящейся бойне и велел уже своим людям - М. Вахитову и С. Саид-Галиеву - предотвратить ее. На позицию Ильича повлияла телеграмма заместителя сардара “Фиркаи Наджии” Ибрагима Зайнуллина о том, что ваисовцы “сломят забулачниковских изменников народной власти одними своими силами, дай только приказ”. Действительно, ваисовцы сыграли решающую роль в ликвидации провокации Гатауллы. В ночь на 28 февраля они должны были войти в Забулачку со стороны Крестовниковского завода. Мирсаид, ненавидевший ваисовцев, предупредил об этом ахуна и велел ему бросить главные силы забулачниковцев, так называемые “железные дружины” из черносотенцев и эсеров - татаристов, на это направление. Султан-Галиев надеялся уничтожить цвет партии “Фиркаи Наджия” . Однако Ибрагим Зайнуллин, непосредственно командовавший “Зеленой гвардией” ваисовцев, приказал своим бойцам осуществить необычный штурм “Забулачки”: без шума и выстрелов. Когда на рассвете 28 февраля 1918 года четыре с половиной тысячи ваисовцев молча пошли в штыковую атаку на позиции людей Гатауллы, провокаторы начали было стрелять и смертельно ранили двух зеленогвардейцев. Но затем, потрясенные страшным видом безмолвно надвигавшихся цепей, обратились в паническое бегство. Провокационная “Забулачная республика” Гатауллы была ликвидирована...

Надо сказать, что Владимир Ильич еще и до этого симпатизировал "Совету волжских болгарских мусульман" во многом благодаря своему отцу, Илье Николаевичу, положительно отзывавшемуся о бойкоте ваисовцами “черствых и подчас просто жестоких к ним чиновников и генералов” Российской империи. Когда убили Сардара Ваисова, то именно Ильич распорядился установить полумесяц на башне Сююмбеки в Казани в день памяти Г. Ваисова - 8 марта 1918 года и, кроме этого, прислал телеграмму с выражением своей скорби по поводу гибели “Ваисова - известного борца за Советскую власть”.

В 1921 году у болгарских крестьян отобрали весь хлеб, и сотни тысяч их умерло после неурожая того же года. Вот тебе и причина страшного Поволжского голода, сократившего долю булгар в ТАССР с 51 процента в 1920 году до 47 процентов.

Когда же народ совершенно обессилел и обезумел от лишений, комаппаратные великодержавники и их туземные холуи - “служилые татары” приступили к разгрому остатков болгарской культуры под видом строительства “новой советской татарской пролетарской культуры” (названия-то какие!). В этом гнусном деле во всем своем “блеске” раскрылся “служило - татарский талант” Г. Ибрагимова...

1925 - 1930-е годы - разворачивается провозглашенное Г. Ибрагимовым создание “новой советской татарской культуры”, начатое с запрета (под видом “религиозных”) всех булгарских народных праздников (каз омэсе, нардуган, каргатуй, сабантуй, джиен и другие). Учрежденный вместо них один казенный “интернациональный праздник социалистического труда сабантуй” только некоторыми внешними деталями напоминал старый болгарский сабантуй и воспринял от “новой татарско - большевистской культуры” Г. Ибрагимова лишь безобразную выпивку, почему в русскую жаргонную речь слово “сабантуй” проникает в значении “грандиозная пьянка”.

1929 год - запрещена болгарская национальная письменность, основанная на арабской графике, вместо нее вводится латинская графика и этим завершился процесс ликвидации болгарской образовательной системы. Начались массовые публичные разгромы мечетей, сожжения болгарских рукописей и книг и преследования болгарской интеллигенции под видом борьбы с “султангалиевщиной”. Дело в том, что в 1921 году люди Султан-Галиева, по приказу Сталина, захватывают контроль над ТАССР, выбросив из нее человека Ленина - Саид-Галиева, и за это Коба обещает своему башибузуку превратить ТАССР в его вотчину и передать ей Уфимскую губернию. Но весной 1922 года Сталин получает донесение о мечте Султан-Галиева создать и возглавить уже Туранскую Коммунистическую республику от Казани до Ташкента и о его попытках объединить вокруг своего проекта “мусульманских” коммунистов ТАССР, БАССР, Казахстана, Узбекистана и других регионов. Дабы сорвать план своего любимца, Сталин в июне 1922 года передает Уфимскую губернию Башкирской автономной республике и получает за это клятвенное обещание башкирских коммунистов быть на стороне Сталина. А в октябре 1922 года на Пленуме ЦК РКП(б) Сталин настоял на том, чтобы ТАССР не вошла в организуемый Союз ССР в качестве союзной республики. Это было полным крахом Султан-Галиева, и обиженный Мирсаид решил всецело перейти на сторону партийного конкурента Сталина - Троцкого. Когда весной 1923 года это стало известно Сталину, то последовала его быстрая расправа над бывшим любимцем: в мае 1923 года Султан-Галиев был арестован. Иосиф Виссарионович решил использовать Мирсаида в качестве живой наживки до полного вылавливания на нее всех своих недоброжелателей и вообще всех порядочных людей среди коммунистов тюркских народов. И пока жив был Султан-Галиев НКВД расправлялся с любым болгарским патриотом или нерадивым “служилым татарином” под видом “борьбы с султангалиевщиной”. Наконец, в 1939 году Берия решил, что на мирсаидовского живца выловили последнюю группу неугодных, и Султан-Галиева тут же расстреляли.

Галимзян Ибрагимов, видя печальную судьбу “пахана служилого татарства”, стал трудиться на красных колонизаторов с утроенной энергией и безотказно выполнять любое мерзостное поручение хозяев. В частности, он организовал по заданию НКВД письменный протест интеллигенции ТАССР против упразднения болгаро-арабского алфавита в 1929 году, а затем уже чекисты “захватили” это письмо и с помощью этой сфабрикованной улики “растерли в порошок” попавшихся на ибрагимовскую наживку честных болгарских патриотов. Но в 1938 году хозяева так же решили, что Галимзян “выдохся”, после чего служилый татарин N 2 “скоропостижно умер” в тюремной больнице...

1929 - 1930-е годы - физическое уничтожение цвета болгарского крестьянства, рабочего класса и интеллигенции под видом коллективизации, индустриализации и борьбы с “султан-галиевским национализмом”.

1939 год - введение русского алфавита вместо латинского. Сочинили новый алфавит (а вернее, подработали старый кряшенский алфавит русского миссионера Ильминского) за две недели четверо подневольных лиц, запертых работниками НКВД в одном из помещений “до выхода продукции”.

Была в мрачной летописи преступлений против болгарского народа, совершенных “служилыми татарами”, еще и такая страница, как тотальная переделка болгарского фольклора и воровство ногайского сказания об Идегее. Началась эта дикая история после того, как по предложению своего лизоблюда Г. Ибрагимова, Коба стал почетным членом “общества Татароведения”. Я считаю, что нет у Иосифа Виссарионовича более символического звания - ведь он вместе с М. Султан-Галиевым и Г. Ибрагимовым действительно создал миф о “новом татарском народе” спустя более 700 лет после уничтожения татарского племени самим Чингиз-ханом. Вот уж поистине сказку миссионера Ильминского “об исчезновении болгар” и о появлении на их месте в XIII веке “татар” сделал официальной советской былью...

- Может быть, у него в 1944 году даже жалость шевельнулась к “татарской нации”, как к собственному детищу? - предполагаю я.

- Вряд ли, - усмехается Мидхад-абы. - Скорее всего, он тогда думал: “Я тебя породил, я тебя и убью, когда сочту нужным”. Ведь народы раздражали его - строителя единой советской пролетарской русскоязычной нации рабов - уже своим большим числом. Он находил удобным возглавлять государство с минимальным количеством “наций и народностей” - меньше хлопот с ними. Вспомни его знаменитую фразу: “Нет народа - нет проблем”. Вспомни также, что число народов при нем сократилось с 200 до 60. Он был истинным великодержавным “отцом народов”: хотел - порождал их, хотел - уничтожал. Большинству малочисленных народов велено было “слиться” с многочисленными соседями, и они, под шорох шин “черных воронков”, вдруг разом “позабыли” свои названия и “слились”... Другие народы, наоборот, разбили на несколько кусков и дали им новые названия.

Нам еще повезло (?!): из нас сделали две новые нации. А вот из адыгов сделали сразу три народа: “адыгейцев”, “черкесов” и “кабардинцев”, и дали им три отдельные автономии. И что характерно, некоторые советские чиновники этих автономий, как и служило-татарские, борются с желанием собственного народа официально называться родным своим собственным именем. Звери... Такими бессовестными манкуртами их воспитала и такими врагами своих народов сделала Машина Зла...

Главный конструктор и долголетний шофер этого дьявольского агрегата Сталин без особого энтузиазма встретил по-холуйски восторженную весть Г. Ибрагимова о своем новом звании “Почетного Татароведа” - ведь ему тут же представили список всех прочих членов этого ибрагимовского общества, и он обнаружил в нем фамилии нескольких “старых сволочей” (по его выражению). В частности, Галимджана Шарафа. Этот бывший активист “Милли Шура” и коллегии по созданию “Идел-Урал штаты” в 1918 году с великим энтузиазмом чертил карту болгарской республики “Идел-Урал штаты”, а в 1920 году уже в подтверждение своего отказа “от контрреволюционного прошлого” - карту убогонькой и нелепой “Татарской” АССР. Но Иосиф Виссарионович никогда не верил никакому “чистосердечному раскаянию” и поэтому посчитал соседство своей фамилии с именем Шарафа оскорблением. Кроме этого, он не любил быть участником чьей-либо затеи, он любил быть только инициатором и руководителем. А общество “татароведов” было детищем Галимзяна - его третьестепенного слуги - и это также возмущало “отца народов”. Г. Ибрагимов, как нарочно, сам пожаловал к Сталину с личными поздравлениями и это усилило обиду вождя. Сразу три “прокола” слуги!

Он молча принял раболепные служило-татарские поздравления Галимзяна и вместо выражения благодарности сказал:

- НЭП оживила националистические настроения, особенно на селе. Донесения с мест позволяют утверждать, что мусульмане Тат. и Баш. республик по-прежнему видят в болгарстве не только свое прошлое, но настоящее и будущее. Есть сигналы о сомнениях по поводу целесообразности распространения названий республик на их коренные народы даже среди некоторых советских работников. Эдак дойдет и до признания неправомерными решений партии и правительства об образовании этих автономий. В чем дело?

Г. Ибрагимов враз растерялся: ведь он, конечно же, отдавал себе отчет в том, что именно Сталин был отцом двух “татаро-башкирских” автономий и, что подкоп под них будет расцениваться как подкоп под генсека.

- Мы сделали все возможное: запретили официальное употребление имени, историю и культуру болгар, добились самороспуска вредоносных “божьих воинов”...- залепетал было он в ответ, но Сталин перебил его:

- Но вы не дали народу ничего духовного взамен.

- Как?! - поразился Ибрагимов - Ведь татаро-башкирские литераторы пишут, и много пишут...

Иосиф Виссарионович побагровел от гнева, но сдержался и заметил:

- Ваши переводные произведения не есть литература и авторы их - не литераторы, а переводчики с русского. Вы - агитаторы, большевистские агитаторы, и вы полностью провалились с вашими агитками. Здесь, и сейчас же, найдите способ, как заткнуть дыру, образованную вашими запретами.

- Извините, товарищ Сталин, не понял... - забормотал Галимзян, ошарашенный словами вождя.

- Поясню, если надо, - насмешливо сказал Сталин, - вы должны пробиться к сердцу ваших несознательных читателей с помощью фольклора. Вот почему, к примеру, пользуется такой любовью и таким успехом у русского народа Демьян Бедный? Да потому, что пишет в стиле русских частушек - просто и понятно, вот и весь секрет. Почему бы вам не дать вашему народу его песни, но с новыми словами? Старая привычная форма привлечет людей к вашим словам, к вашей пропаганде. А вместо эпоса дайте переработку какой-нибудь подходящей легенды. Есть у вас такая?

На этот раз Галимзян был сообразительнее:

- Есть, товарищ Сталин. Это ногайское сказание об Идегее, золотоордынском князе.

- А ногайцы не предъявят вам обвинение в воровстве их произведения? - поинтересовался Сталин.

- Нет, товарищ Сталин, - убежденно ответил Ибрагимов - мы введем туда слова “татары”, “татарский”, добавим кое-что, выкинем чисто ногайское, и выдадим это за наше, татарское сказание.

- Ну что ж, коли так... - молвил вождь. - А есть ли в сказании упоминание о Болгаре?

- Нет, товарищ Сталин.

- А о войнах с русскими?

- Тоже нет, товарищ Сталин.

- Надо ввести в него хотя бы парочку упоминаний о Болгаре и эпизод столкновения с русскими. Тогда сказание заинтересует ваш народ, он станет его читать и невольно воспримет слова “татарин” и “татарский”. Вы согласны со мной?

- Да, товарищ Сталин! - воскликнул довольный Ибрагимов. - Сделаем все так, как Вы сказали!

По приезде в Казань Г. Ибрагимов нашел нескольких исполнителей сталинского плана отатаривания болгарской духовной жизни посредством фальсификации болгарского и ногайского фольклоров. В эту “гоп-компанию” вошли Н. И., М. К., Б. Р., Г. К. и другие. Лидером ее был Ибрагимов, а его “заместителем” Н. И.

В эту группу приглашали также Хади Такташа и Хасана Туфана, но оба поэта с отвращением отказались участвовать в этом грязном деле. За это Такташа подвергли дикой травле и тихо прикончили, а Туфан - этот удивительно светлый человек - почти всю свою жизнь провел в страшных лагерях.

“Спецгруппа” фольклорных фальсификаторов проделала “грандиозную работу”. Из десятков болгарских песен она выкинула старинные народные слова и заменила их своими, “с пролетарско-татарско-колхозной окраской”. Вот образчики “поэзии” ибрагимовских творцов “народных” песен:

Жил бы горько человек,
День затмился б голубой,
Если б партия вперед
Не вела нас за собой.
Или: Открываю я окно,
Ясным летом дышит грудь.
Путь родного Ильича —
Это наш навечно путь.

Что же касается “Идегея”, то И. перевел его с ногайского на наш болгарский язык, убрал “лишнее”, чисто ногайское, добавил туда свои слова “татарин” и “татарский”, втиснул собственные стишки о болгарских городах, вклинил эпизод о вражде к русским - и подделка под названием “татарский эпос” была готова. Однако Галимзян остался не совсем доволен этой стряпней и так написал одному своему молодому ученику: “Я с возмущением обнаружил в черновике И. оставленные им ногайские строки о войне с Крымом. Мало того, что перевыполнен наказ товарища Сталина о парочке упоминаний сгинувшего Болгара, он, как видно, хочет еще поссорить нас с крымскими татарами. Разве для этого мы создавали нашу татарскую литературу? Главным стержнем ее должна быть мысль о единстве всех современных и будущих татар - от Крыма и Казани до Казахстана и Узбекистана. Нам никакого дела нет до того, что ногайцы воевали с Крымом. Я предлагаю и даже требую изъять эти строки из сказания...”.

Это письмо молодой ученик отнес “куда следует”, и оно послужило предлогом для обвинения Ибрагимова в пантюркизме.

Перед Великой Отечественной войной “татарский эпос “Идегей” был готов к опубликованию, но широко “не пошел”. Говорят потому, что Сталин сказал по его прочтении, к великому изумлению присутствовавших: “Каков мерзавец, этот Идегей! Разрушил такую империю! - Но при этом запретил трогать фальсификатора - Нам нужны такие исполнительные товарищи. Пусть пока отдохнет где-нибудь на природе!”

После смерти Сталина прекратились массовые кровавые репрессии, а в остальном болгарам легче не стало. К власти пришел Н. С. Хрущев, заметивший: “Чем быстрее народы СССР перейдут на русский язык, тем скорее мы построим коммунизм”. Началась новая волна искоренения остатков болгарской истории и культуры. В этот период под видом освобождения музеев и институтов “от хлама и мусора” были уничтожены тысячи памятников болгарской культуры: бесценные книги, произведения искусства. Бесследно исчезли из Госмузея ТАССР целые собрания: Жукотинская коллекция золотых вещей из болгарского царского захоронения, письма М. Вахитова и другие. Под видом борьбы с религией уцелевшие здания мечетей, болгарские намогильные памятники XIII - XVIII вв. да и целые кладбища разрушались танками и тракторами. В своем антиболгарском остервенении служило-татарские “ученые” дошли до того, что город Болгар стали называть “древним татарским городом”.

При Л. И. Брежневе продолжалось то же самое...

Правда, еще при Хрущеве Москва по ошибке передала власть в ТАССР Ф. А. Табееву, который при Леониде Ильиче с группой болгарских интеллигентов несколько раз попытался остановить Машину Зла. Первая такая попытка была предпринята в конце 60 - начале 70-х гг.

Эта попытка началась с обращения группы болгарских интеллигентов к руководству СССР с просьбой разрешить болгарам называть себя своим собственным именем “болгар” и изучать собственную болгарскую историю и культуру. Письмо это было спущено сверху на “выдающегося гуманиста” - академика Лихачева, и он по заданию Кремля “научно” заблокировал его. Тут уж Москва всполошилась. Из верных “служилых татар” была спешно сформирована эдакая карательная “дикая дивизия”, которую бросили на подавление второй волны советско-болгарского просветительства. Первая волна была еще в 1944 — 1957 гг., после сталинского “отбоя” выселению болгар, но эту волну погасил хрущевский аппарат...

Атаманами отрядов татаристского карательного “воинства” были Б., М. X., М. У., М. М., Г. Р.-Б.

Б. и X. должны были руководить ударами по болгарским патриотам и осколкам болгарской культуры из правительственных "окопов", У. и М. - из казенно-научных, а Р.-Б. - из казенно-писательских. Особым антибулгарским рвением отличалось служило-писательское подразделение Р.-Б., состоявшее из писателей-татаристов: Н.И., Н. А., И. Н., Т. М., Р. Б., Д. В., Р. М., Р. X., Н.Ф., М. А., Т. А., Г. Р. ... Почти все перечисленные “товарищи”, естественно, были связаны со спецслужбами, надзиравшими “за ходом операций”. Все они потом получили право “за особые заслуги” быстро продвигаться по служебной лестнице, выезжать за границу, работать в архивах КПСС и КГБ, отовариваться по постоянным пропускам в столовой Татарского обкома партии...

- Но ведь Н.Ф. написал книжку о ранней истории Болгарского государства,- наивно встреваю я. - Как же он оказался в “нехорошей компании”?

- Фаргат, дорогой, ты забываешь об основной черте всех предателей - лицемерии. Служилый "татарин" искусно вызовет твое доверие, залезет тебе в душу, а затем продаст “с потрохами”. Ты что думаешь, это татаристу Ф. пришло в голову написать книжку о средневековых болгарах? Это Ф. А. Табеев на своем уровне вырвал у Москвы разрешение “на несколько страничек о Болгаре”. Как это он сделал в условиях сверхбдительности - это его тайна. Табеев вообще человек недюжинных способностей, сочетающий традиционную болгарскую воспитанность с приобретенным в аппарате “умением вертеться” при необходимости. Он вырвал разрешение на роман и татаристы только скрежетали зубами от бессильной злобы. Табеев был намного выше всех этих “татароведов” вместе взятых, поэтому служилым манкуртам приходилось его молча терпеть. Ф., будучи татаристом, взялся за “роман о болгарах” не из желания помочь болгарскому народу, а для того, чтобы выслужиться перед начальством, стяжать себе лавры “первопроходца крутой темы” и максимально исказить болгарскую историю. Вспомни - он изображает болгарское общество Х века на уровне пещерного века и родо - племенной разобщенности. А ведь в действительности уже в то время Болгарское исламское государство было известно в мире своим богатством, мощью и культурой, болгарская денежная система господствовала от Швеции и Руси до Оби, в каждом болгарском ауле была мусульманская школа, и чувство болгарского национального единства было необычайно сильно. Ф. сделал свой выбор из карьеристских и антибулгарских соображений, и ни один татарист не бросил в него камень, сами такие.

Так что книжечка есть, да не та, не про нашу честь. Вообще для служилых людей характерна такая черта: таланта ни на грош, а амбиции - до небес. Из такого сорта людей всегда и везде набирали предателей.

Зато в расправах над болгарскими патриотами, которые, конечно же, чинились по приказу Москвы и при поддержке ее спецслужб, татаристы были просто талантливы. Известный болгарский историк, лидер первой волны X. Г. Гимади, после “беседы” с Б. пришел домой и повесился. Выдающегося советского болгароведа Юсупова дикой травлей также довели до гибели. Известному исследователю средневековой булгарской культуры Ф. Валееву запретили печататься в ТАССР. Перепуганная Москва запретила даже назвать “Болгаром” открывающуюся на казанской площади Куйбышева высотную гостиницу, и ей татаристы дали служебно-любимый термин “Татарстан”.

Подавление “второй волны” увенчалось чудовищным преступлением - демонстративным уничтожением в 1972 году одного из крупнейших и древнейших в ТАССР болгарских кладбищ. Надгробия с эпитафиями XIII - XIV вв. были раздроблены гусеницами тракторов на щебенку для колхозной дороги.

После этого довольный разгромом болгарских патриотов археолог Р. Ф. проклюнулся на свет божий со своей дремуче-невежественной идеей основания Казани во времена Золотой Орды. Но, как ни подавлены были честные ученые Казани, все же бреду Ф. был дан сокрушительный отпор. Тот еще больше озлобился на болгароведов и болгарский народ и, очевидно, решил отомстить при случае.

Случай через несколько лет представился...

Ф. А. Табеев был прощен “на первый раз” Москвой из-за необходимости поднять ряд крупнейших строек ТАССР. Но стройки-стройками, а Фикрят Ахмеджанович не забывал и главного. Благодаря его поистине неутомимым усилиям в 1974 году поднялась “третья волна” болгарского просветительского движения. Теперь научными лидерами ее были А. X. Халиков и А. Г. Каримуплин, литературными - поэты Р. Ф. и Р.В.

Символом “третьей волны” была подготовка к празднованию 800-летия Казани. А. X. Халиков выступил с утверждением о возникновении Казани в 1177 году. Конечно, болгарские источники точно датируют время основания города Казани 1103 годом, однако они до сих пор под запретом, и Альфреду Хасановичу пришлось опираться на менее точные русские летописи. Но не это расхождение в 70 с лишним лет было важным, а то, что впервые объективно признавалось основание Казани болгарским народом и в независимом болгарском государстве XII века. Поэтому все болгарские патриоты поддержали идею празднования в 1977 году 800-летия любимой Казани, рассчитывая превратить это торжество во всенародную манифестацию верности имени, истории и культуре своих болгарских отцов и дедов. Лучшей наградой участникам празднования должна была стать книга А. Каримуллина “Татары: этнос и этноним”, содержащая страстный призыв к возрождению болгарской нации.

Брежневское руководство было тогда на вершине своего могущества. Но, видать, "звездопад побед” и бесчисленные пиры притупили его бдительность, и оно милостиво разрешило Ф. А. Табееву устроить "трудягам" ТАССР “маленький сабантуйчик” ради “новых трудовых свершений на стройках коммунизма”. Добрый Леонид Ильич в порыве великодушия даже распорядился наградить город-юбиляр орденом Ленина.

Но не дремал в Москве самый мракобесный орган красного колониализма - АН СССР, учрежденный для выработки стратегии ассимиляции этих народов и оправдания любых преступлений великодержавников против “нацменов”. Именно АН СССР санкционировала при Сталине преступный правительственный запрет на имя, историю и культуру болгарского народа заявлениями об отсутствии нашего народа на свете. Именно АН СССР по заданию руководства СССР разработала лживую "историю" никогда не существовавшей на свете “татарской нации” для оболванивания и отравления болгарского народа своим татаристским бредом. “История татарского народа” по АН СССР почти полностью скопировала шовинистические измышления самодержавных историков дореволюционной России, особенно миссионера Ильминского. Вот схема “татарской истории” Ильминского: были в давние времена волжские болгары; затем в XIII в. пришли татары и на месте исчезнувших невесть куда болгар основали вначале Золотую Орду, а затем - Казанское царство и прозвались “казанскими татарами”... Эта схема Ильминского полностью переползла в труды “ученых” АН СССР, а оттуда - в советские учебники. Единственное свое, что сделали лжеученые АН СССР, это вместо термина “Казанское царство” стали употреблять термин “Казанское ханство”. Между тем болгарский народ никуда ни в XIII веке, ни позднее не исчезал, а в гражданскую войну только ваисовцы сформировали для Красной Армии 5 волжско-болгарских полков. И термины “Золотая Орда” и “Казанское ханство” условные, выдуманные, государств с такими названиями никогда на Земле не существовало. Термином “Золотая Орда” русские историки называют действительно существовавшее в истории государство Кыпчак, а выдуман он был русским попом Иваном Глазатым лишь в конце XVI века. Термин “Казанское ханство” был выдуман русскими историками в XIX веке, и им АН СССР приказала называть действительно существовавшее Болгарское государство XV - XVI веков со столицей в Казани. А термином “Казанское царство” русские летописцы называли не Болгарское государство, а одну из восьми губерний Болгарии - Казан иле - так как губернаторами (улугбеками) этого иля булгарские правители-сеиды ставили наемных кыпчакских ханов (“царей” по-русски). Точно также Касимовскую область Русского государства, губернаторами которой московские князья ставили своих наемных кыпчакских ханов, русские летописцы называли “Касимовским царством”.

Слово “татары” было прозвищем средневековых монголов, никогда в Болгарии не поселявшихся, а “казанские татары” - русской кличкой казанских болгар. Как видишь, вся “История Татарской АССР” с ее названиями - “Золотая Орда”, “Казанское ханство”, “татары” и “казанские татары” - это все насквозь ложь и зловредные выдумки Ильминского, АН СССР и подчинявшихся ей служило-татарских “ученых”.

- Есть ли пределы подлости этих "научных деятелей"?- спрашиваю я.

- Факты показывают, что нет,- отвечает Мидхад-абы.- Ко всему прочему именно AН СССР способствовала массовому и повсеместному уничтожению болгарских исторических памятников. Конечно, и в академии служило “рабочими лошадками” некоторое число честных русских ученых, но не они определяли содержание конечной продукции этого заведения и тонули в массе мафиозных фальсификаторов и паразитов, возглавляемых Лихачевым, Бромлеем, Новосельцевым, Рыбаковым.

Лихачев прославился - сокрытием фактов уничтожения тысяч памятников болгарской культуры. Одним из “научных подвигов” Бромлея был его наглый запрет на включение болгар в казенные списки народов СССР. В конце 1976 - начале 1977 года наступила очередь "послужить Родине" Рыбакову, и этот советский "академический держиморда" не упустил своего шанса "отличиться", ведь в случае победы болгарских просветителей ему и всей АН СССР пришлось бы признать свою полную научную несостоятельность и позорное участие в "красной войне" против болгарского народа. Конечно, не дремало и “служилое татарство”. Особую "бдительность" проявили “ученые аппаратчики” Б. и X., “ученые-татаристы” М.М. и Р. Ф., “писатели-татаристы” Р. Б., И.Н., Т.М., Н. Ф. и Р. М, обкомовский куратор “улусджучиевской науки” ТАССР М. У. и другие “товарищи”. В Москву полетели истеричные письма-доносы этих “служилых татар” о подготовке Табеевым, Халиковым, Каримуллиным под видом “празднования 8ОО-летия Казани” переверота с целью переименования ТАССР в союзную Болгарскую республику и возвращения болгарам их исконного самоназвания - болгар. Конечно же, “служилые татары” всегда панически боялись снятия запрета со страшного для них слова “болгар”, ибо в таком случае они теряли власть и глубокие кормушки на территории Болгарстана и летели на помойку истории иx лживые книги и они сами.

АН СССР и другие мафиозные круги в Москве и Казани развернули бурную деятельность во имя спасения “служило-татарских братьев”. Особенно старались академические помощники Рыбакова - Кучкин, Каргалов, Сахаров, Егоров, Федоров-Давыдов да еще одна исследовательница истории хазар... Да Аллах с ней, она слабая женщина - тогда и некоторые мужчины оказались хуже баб. Академия составила жуткую докладную в ЦК типа " отступать некуда, позади - Москва! ", с приложением панических доносов “служилых татар” о готовящемся в годовщину празднования 800-летия Казани “болгарском перевороте”, и случилось невероятное: до смерти перепуганное руководство ЦК КПСС отменило собственное же решение о подготовке к празднованию 800-летия Казани.

Высочайшая отмена празднования послужила сигналом к очередной расправе над патриотами. А. X. Халикова не избрали членом-корреспондентом АН СССР, хотя он своими трудами давно уже заслужил право называться академиком. Книгу А. Каримуллина запретили (она была издана только в 1988 году - после митинга болгарской общественности Казани в ее защиту - Ред.). А Ф. А. Табеева вскоре сняли с должности 1-го секретаря Татарского обкома КПСС и отправили в 1979 году послом в Афганистан - под пули муджахидов. Антиболгарская цензура, возглавляемая в казанских институтах М. У., а в газетах - тесно связанным со спецслужбами неким С., стала просто свирепствовать. КГБ, говорят, стал зорче следить за тем, чтобы слово “болгар” по чьей-либо дурости или преступному ротозейству не попало в печать, в теле- и радиопередачи. Очень важная мы, должно быть, тайна “Страны Советов”, что ее охраняют прославленные “бойцы невидимого фронта”. Да и то правда: многие, ох, многие бы сели на скамью подсудимых за преступления против болгарского народа в случае торжества правды и справедливости.

Не обошлось в этой истории и без трагикомических случаев. Ты помнишь, что Казани на ее 800-летие был выделен орден Ленина. Конечно же, после запрета празднования юбилея болгарской Казани он не был “прикреплен к знамени города” и пролежал бесхозным несколько лет. В 1984 году о нем вспомнили и совершенно неожиданно вручили Казани.

Вот такой вот “веселенький” конец истории о почти 70-летней войне Машины Зла “Страны Советов”, “Красной Москвы” против болгарского народа...

- А сколько сейчас болгар в СССР? - спрашиваю я, так как никогда не доверял официальной статистике бромлеевского института имени Миклухо-Маклая.

- 14 миллионов человек - по самым скромным подсчетам, - устало отвечает мне Мидхад-абы. - Но несколько миллионов болгар уже вписаны или сами вписались в другие нации: русских, узбеков, казахов... Каждый день болгарская нация теряет от ассимиляции сотни человек. Этот ужас будет продолжаться до полного исчезновения болгар уже в начале 3-го тысячелетия, если не будет сброшено крепостное ярмо колониальной клички “татары”. Ведь наши люди, особенно молодежь, уходят в другие нации не из “болгар”, а из “татар”, не желая терпеть унизительное прозвище. Но великодержавным властям выгодно исчезновение болгар, и они делают все, чтобы не позволить нашей нации официально утвердить свое дорогое самоназвание “болгар”.

В СССР после насильственной записи болгар в “татары”, а других народов в другие “сталинские нации”, стало действовать паспортное положение, согласно которому в паспорт гражданина записывается национальность либо его отца, либо матери, и потом уже эта запись изменению не подлежит. Это драконовское положение, закрепляющее сталинские переименования и раздробления народов, было подтверждено при Брежневе постановлением Совмина СССР от 1974 года. Помимо этого, стала действовать секретная инструкция, согласно которой в паспорт человека любой национальности - “по его желанию” - может быть записано название господствующей в данной Союзной республике национальности. Эта инструкция позволила аппаратчикам и служилым манкуртам всех республик творить неслыханный произвол. Так в Узбекистане сотни тысяч таджиков были вписаны в “узбеки”, в Таджикистане лишили имени народ ягнобцев, в России же не менее 3-х миллионов болгар-детей, “паспортных татар”, оказались в “русских”. Видишь там, где государству выгодно обойти закон, оно его обходит с помощью секретных инструкций, и ты не ухватишь его за руку. Тебе в ответ на твои заявления об исправлении неправильной записи национальности в твоем паспорте работники МВД отвечают: “У вас папа и мама записаны в “татары”, и поэтому “никак не можно” исправить согласно официальному Положению 1974 года”. При этом те же люди записали (во исполнение секретной инструкции) несколько миллионов людей с “татарскими” папами и мамами в “русские”. В Москве, к примеру, болгар - 800 тысяч (каждый 10-й житель), а официально - 150 тысяч, в Ленинграде - 250 тысяч, а официально - 50 тысяч. Страшненькое у нас государство, где царствуют тотальные ложь и беззаконие. Да еще, в довершение всего, национальность определяет не сам гражданин, а... милиция! Дикость, да и только. Велик Аллах! Если уж захотел создать полный маразм на Земле, то создал в лице СССР.

- Но мы - мусульмане, - сказал я. - Авось, Всевышний, если мы все вспомним о нем и помолимся, сжалится над нами и уничтожит Машину Зла...

- Сейчас, кажется, это начал делать Горбачев, - заметил Мидхад-абы. - Я написал Михаилу Сергеевичу, вот жду ответа...

Разговор этот состоялся весной 1986 года. Вскоре после него Мидхад-абы ушел из жизни...